Мужчины вокруг меня кивнули. Некоторые делали суеверные знаки руками, отвращая ревнивую силу Дурного Глаза, лишающего людей удачи.

— Мы прячем свои лица, потому что кто-то из выживших, возможно, еще жив среди этих обломков или бродит по берегу. Правда это кажется маловероятным. Любой, кто увидел этих падальщиков или нас, скорее всего, сбежал в дюны. И если кто-то на корабле был еще жив, я подозреваю, что эти придурки покончили с ними. Поэтому я думаю, что навряд ли, мы встретим выживших. Но если мы встретим их ...

Он сделал паузу, чтобы пробежаться глазами по собравшимся перед ним мужчинам, останавливая свой взгляд на каждом из нас по очереди. Поскольку нижняя половина его лица была скрыта шарфом, его взгляд приобрел особую значимость. Когда его взгляд встретился с моим, я вздрогнула. Что это за такая власть, которую Артемон проецировал на других мужчин, и откуда она взялась?

— Если мы столкнемся с выжившими, им не должен быть причинен никакой вред. Нельзя также домогаться ни одной женщины. Мы бандиты, а не убийцы, не солдаты, не насильники. Каждый здесь понял, что я сказал? Все с мной согласны?

Я кивнул, подумав, что этого будет достаточно, но каждый мужчина вокруг меня произнес вслух слово «да». Некоторые заметили мое молчание и повернулись, чтобы посмотреть на меня, пока я тоже не сказал «да». Очевидно, у них это был ритуал, в котором все должны были принять участие.

— Если кто-нибудь со мной не согласен и если он думает, что из него получится лучший вожак, который установит лучшие правила, тогда пусть он выйдет вперед и бросит мне вызов. Артемон прошелся от одного конца группы к другому, переводя взгляд с одного лица на другое. Никто не двинулся с места.

— Очень хорошо. Я напоминаю вам еще одно правило. Когда на море разражается шторм, некоторые люди на борту корабля готовятся к своей участи, привязывая к себе все ценности, которые у них есть. Они делают это как сигнал тому, кто должен найти их тела: возьмите эти мирские блага в обмен на услугу по захоронению этих останков достойным образом. Это священная связь между мертвыми и живыми, между жертвами шторма и похоронной командой. Мы чтим и соблюдаем эту связь. Используя все сухие дрова, которые мы сможем собрать на берегу и с корабля, мы соорудим погребальный костер. Любое найденное нами тело, на котором будут обнаружены какие-либо ценности, будет лишено их, а затем положено на погребальный костер и сожжено, чтобы ни рыбы, ни стервятники не смогли его сожрать. Все ли присутствующие меня поняли? Все ли со мной согласны?

— Да, - крикнул я вместе с остальными.

Артемон долго смотрел на нас. По прищурившимся глазам я увидел, что он улыбнулся. — Тогда давайте начнем!

Следуя указаниям Артемона, оюди приступили к выполнению различных заданий. Некоторые принесли добычу, уже собранную падальщиками, и начали грузить ее в лодки. Некоторые отважились проникнуть на потерпевший крушение корабль, взяв с собой длинные топоры, чтобы преодолеть любые препятствия; позже они появились, неся сундуки, свертки ткани и даже несколько амфор с вином, которые уцелели после крушения. Некоторые начали собирать древесину и сооружать погребальный костер.

Остальные ходили взад и вперед поберегу, прочесывая завалы и обыскивая мертвые тела. Среди этой последней группы я увидел Волосатые Плечи, который, очевидно, оставил и тунику, и набедренную повязку в лодке, поскольку выполнял задание полностью обнаженным. Я никогда не видел мужчину с таким количеством волос на теле.

Я поднял глаза и увидел кружащих над головой стервятников. Их кружащие стаи сошлись над небольшой дюной, где были убиты падальщики. Пока я наблюдал, один стервятник за другим осмеливались на них сесть и начать клевать трупы.

— Менхеп! — сказал Артемон, направляясь к нам. — Вы с Пекунием идите и позаботьтесь об этих телах.

— Ты что, хочешь, чтобы мы потащили их на погребальный костер? — спросил Менхеп.

— Конечно, нет. — Артемон подошел ближе и понизил голос. — Но кто-то должен же отпугнуть этих стервятников и обыскать тела, чтобы забрать какие-нибудь ценности. Я думаю, что вы сможете сделать это, не осквернив останки. Некоторые из мужчин едва ли лучше животных, и это вам хорошо известно.

— Пошли, Пекуний. —Менхеп был явно недоволен нашим заданием.

Пугливых стервятников было легко разогнать. Сначала мы осмотрели попоны верблюдов, но не нашли ничего ценного. Они были повязаны друг с другом в круг, а их поводья привязаны к низкорослому кустарнику. Менхеп принялся их отвязывать и показал, что я должен поступить точно так же.

— Ты уверен, что мы должны их отпустить? - спросил я.

— Вряд ли мы сможем взять их с собой. Ты бы хотел, чтобы они стояли здесь под палящим солнцем и голодали?

Наконец, мы перешли к обыску трупов.

Я пока что мало видел мертвецов в своей жизни и еще меньше прикасался к ним своими руками. Тела были еще теплыми, а раны все еще влажными от крови. Из-за сходства их черт и разницы в возрасте - у старшего была седая борода, а младший был едва ли крупнее Джета - я понял, что все падальщики могли быть членами одной семьи. Если бы это было так, то единственный выживший вернулся в семью женщин, которые вскоре были бы убиты горем.

Некоторые мужчины носили кольца и ожерелья, не представляющие особой ценности. Среди них мы нашли только пригоршню монет. На некоторых из них безмятежный профиль царя Птолемея был залит кровью. Менхеп вытер монеты и бросил их в сумку, привязанную к поясу.

Менхеп сделал паузу и насторожился. — Ты это слышишь?

Я прислушался. Среди тихого прибоя, скрип потерпевшего крушение корабля и звуков перекрикивающихся людей я услышал звук, похожий на завывание животного, очень слабый, но доносящийся откуда-то поблизости. Шум затих, затем я услышал его снова, громче и жалобнее, чем прежде.

— Это женщина, - сказал Менхеп, понизив голос.

— Ты уверен?

— Идем! — Он жестом велел мне замолчать и следовать за ним.

Мы с трудом пробрались по песку на вершину дюны. В неглубокой впадине под нами, на зарослях суккулентов, поблескивающую капельками пота под жарким солнцем, я увидел вздымающуюся, волосатую задницу Волосатых Плечей. То, что он делал, было очевидно, но тело под ним было настолько маленьким, что я едва мог его разглядеть. Наконец Волосатые Плечи отодвинулся, и я увидел бескровное лицо молодой девушки, обрамленное ореолом вьющихся каштановых волос. Ее глаза были закрыты, а рот застыл в гримасе боли. Трудно было сказать, в сознании она была или нет, но ей явно было не по себе.